Судьбы усмешки далеки от добрых:
Мне напророчили быть королевой.
Я так смеялась, слушая без толку
Того мальчишку, что зря тратил время.
"Ты будешь королевой" - мать решила
И отдала тому все силы жизни,
И я, признаюсь честно, согрешила,
Лишь только бы не слушаться, не слышать.
Но, всё ж, сильнее материнский ропот.
И вот - я во дворце, а толку нету.
Меня так долго портили жестоко,
Что я уже не верила в победу.
Мне напророчили быть королевой.
Я так смеялась, слушая без толку
Того мальчишку, что зря тратил время.
"Ты будешь королевой" - мать решила
И отдала тому все силы жизни,
И я, признаюсь честно, согрешила,
Лишь только бы не слушаться, не слышать.
Но, всё ж, сильнее материнский ропот.
И вот - я во дворце, а толку нету.
Меня так долго портили жестоко,
Что я уже не верила в победу.
Теперь есть ты, внезапный и смешливый,
Кто сьел конфеты и влетал сквозь окна,
Столь остроухий, хрупкий и ранимый.
Разбивший враз весь холод моих вздохов.
Да. посвящай мне песни, глупости кричи,
Ты принц страны, которой больше нету.
Не плачь, пожалуйста, и только не взыщи,
Но разве я смогу податься следом?
За тем, кого зовут к Зелёным Горам,
Кого опять придут спасать и ранить,
Кто спит в каморке, падает с обрывов,
Но, всё же, непременно вновь взлетает.
Нет, всё-таки, прости за эту глупость!
Люблю - раз так, то можно жить и в чаще.
Мне так приелась фрейлинская тупость,
Что жду уже, коль жизнь вильнет иначе.
Я так хочу, чтоб больше ты не плакал
И не сбегал, то прячась, то жалея,
Что вновь война, что вечно между нами,
Как бездна, расстояние и время.
Помнишь, когда-то ты мне предсказал,
Что будут залы, балы и победы.
Знаешь, мне больше не нужен дурман
Высшего света, лишь только к тебе бы.
Вот, уже снова рассвет за окном,
Вот поцелуй, и еще, пусть согреют.
Нынче опять очень сыро в горах,
Нынче опять против нас долг и время.
Жду, ты вернись, я не помню сомнений:
Всё позабыто в горячности ночи.
Мне не нужны ни убийства, ни трели,
Только будь рядом, мой принц полуночный.