У мальчика злые глаза. Он говорит: "Как скажете, сэр".
Мир его бледен, беден, угрюм и сер.
Завтра он выйдет на сумрачное шоссе,
дальше - попутный ветер и blowjob.
Мальчик уже давно ничего не ждёт
от тех, зовущихся именами "отец" и "мать",
с того дня, как понял: это их основная работа - ждать:
ждать, что он вырастет, скажет своё первое "ма",
ограждать его от любого гипотетического дерьма,
ждать благодарности за стеклянный колпак,
закатывать истерики по поводу любого "не так",
ждать, что он пойдет проторённой тропой
по верстовым столбам, вкопанным отцовской рукой,
в свитере, связанным мамой на Рождество,
ждать, что он станет воплощеньем всего,
что у самих осталось нераспечатанным -
членство в футбольной команде, игра на рояле,
диплом с отличием, правительственные гранты...
И мальчик, балансируя где-то на грани,
отвечая: "Да, сэр!" - и: "Конечно, мэм!" -
втайне мечтает быть обычным никем.
У мальчика злые глаза и умелый рот.
Завтра он отправляется в первый крестовый поход,
в землю обетованную
где никто
его точно
не ждёт.